Ух, началось! - Страница 51

– Пап, какой философ в тебе пропал! – Смеясь, я потерла лоб.

Всегда строгий, папа в нужные моменты был мягче воска.

– Ну а ты думала! Талантливый человек – талантлив во всем. – Папа молодецки хохотнул, поднимаясь с дивана.

А что, папа прав! Что я так расклеилась? Да ну их всех! Буду жить, как жила. Вот и Юльке обещала в гости забежать, как вернусь! И Ник, наверно, меня ищет… Я от родителей ему всего один раз звонила.

– Пап! Подожди меня, пошли пить чай?

– Узнаю Дашу, которая все проблемы решает за чашкой чая!

– Точно. И за тарелкой с бутербродами, – захихикала я.

Я уже сползла со своего дивана, натянула тапки и потопала за папой на кухню.

– Я и позабыл о бутербродах, этих классовых врагах мамы! – Папа все шутил – наверно, я выглядела совсем плохо.

– Ну… пока ее нет, мы о них вспомним.

– Да, но если она придет и застанет нас за вредной едой, я ни при чем! – струсил папа, весело хмыкнув, когда я вынула из холодильника все, что можно положить на хлеб.

– Само собой! Маму я беру на себя! – великодушно пообещала я, нарезая хлеб тонкими ломтями.

Мама действительно застала нас на кухне за чаем и бутербродами. Но ее так обрадовало, как я сидела и болтала с папой, что больше она ничего и не заметила.

– Даша! Обещай, как только вы помиритесь, ты приведешь его к нам. Пусть папа одобрит.

– Кого приведу? Ну с чего вы взяли! – Я почти разозлилась на родителей, заговорщицки переглядывающихся друг с другом.

– С тебя, конечно! Или думаешь, что ты первая пряталась от обиды в постели?

– Ладно. Кого-нибудь приведу!

Я резко села на место.

– Нет… Того, кто так сильно взволновал, – весело уточнила мама.

– Мам, я не хочу говорить на эту тему.

– Дашенька, – вмешался папа, – вот и посмотришь. Если он явится и будет пытаться наладить отношения, значит, сильно нужна. А нет… Тогда и говорить не будем. Мужчина дорогую ему женщину просто так никогда не отпустит! – официальным тоном закончил он, приподняв подбородок.

– Папа знает, что говорит! – поддакнула мама.

Я прищурила глаза и поджала губы, скрыв улыбку. Злость прошла – небось они два дня обсуждали тактику. Что бы я делала без родителей?

– Ладно, если вдруг случится чудо и все наладится, обязательно приведу, – великодушно пообещала я.

Родители, переглянувшись в немом согласии, расцвели на глазах. По их мнению, доченька – такая драгоценность, что по-другому и быть не может! Смешно и здорово, что в тебя так верят. На какое-то время на сердце стало легче. Еще бы, я сама в это поверила! Но ненадолго.

Но в любом случае я поняла, как это здорово, что у меня есть они и уютный дом, в котором выросла, где меня, как раньше, любят, всегда ждут и где мне неизменно рады. И это единственное место, в котором я могу прийти в себя после сильных потрясений и боли.

Поболтав с родителями, в хорошем настроении пошла к себе одеваться. Так как задумала навестить Ника и Юлю с Людой.

– Мам! Я пока от вас уходить не хочу! Что с моим пуховиком? Я же говорила, – улыбнулась я, – грохнулась на льду со всего размаху, вон скулу себе разбила. – И ткнула пальчиком в незаметный шрам на щеке.

Мама тяжело вздохнула, покачала головой.

– Даш, ты так и собираешься ходить по городу в таком виде?

– Нет, я куплю себе новый пуховик. Еще лучше…

– Ну и правильно, сейчас как раз кругом распродажи.

Хорошо, маму успокоила, но сама-то я знала, что денег почти нет, а надо столько всего! И новый телефон – мой пропал, когда нас поймали бандиты… и пуховик, и кредит. Родителям о деньгах говорить не буду, а то хвост лжи до Луны дорастет – ну что за курсы повышения квалификации такие, что ничего не дают?

Когда я уже оделась, из кухни появился папа и, вытирая руки полотенцем, следил за моими сборами. Всю жизнь у нас с ним были отношения, как в анекдоте: «Папа, я вышла замуж». – «Ничего не знаю! В девять чтобы была дома!» Впрочем, тот факт, что я жила отдельно, немного его смягчил.

Сейчас он предложит меня подвезти.

– Даш? Давай я тебя подвезу?

Я как знала! Скрыв усмешку, ответила, отложив расческу:

– Не, пап! Я сама… Спасибо! Я по городу соскучилась, прогуляться хочу.

Выбравшись из дома, прошла по пешеходной дорожке между двух рядов домов с маленькими заснеженными палисадниками. Февраль есть февраль, и, выйдя на угол перекрестка, где кончался частный сектор, я поняла, что отчаянно замерзну. Подумывая вернуться и все же попросить отца подвезти, прямо напротив приметила присыпанную снегом одинокую рыженькую машинку Ника. Меня ждет?! В такой мороз? Надеюсь, не постоянно!

Одолеваемая противоречивыми чувствами, я покачала головой и, приблизившись к машине, костяшками пальцев постучала в окошко:

– Ник, привет!

Он быстро распахнул переднюю дверь:

– Садись, Даш…

Сухой тон. Ну что у него вновь случилось?

– Что произошло, Ник? – обеспокоенно спросила я, снимая перчатки.

– Звонил сестричке, на нее напали… В офисе нашли взрывчатку… В общем, бедлам…

– Ник, езжай домой! Ты там нужен. Видишь, у меня все в порядке. Еще неделю дома, а потом работа, работа и еще раз работа, – пошутила я, сунув перчатки в карман.

– Я не оставлю тебя… Опасно.

– Ясно: ты упрямец.

– Через бабушку сообщил вожаку, что с тобой все в порядке.

– Спасибо, – вежливо ответила я. Не думаю, что это кого-то волнует. Да и Ник здесь, чтобы его возлюбленная глупостей не натворила, а никак не из-за моей персоны…

Но хоть по делам мы поехали моим.

Я забежала к Юльке, которая охала-ахала по поводу моего радикального похудения; наметила встречу с девчонками на свободный день; заехала на работу и, прослушав лестные оценки своему новому облику от сотрудников, наконец написала долгожданное заявление Наталье Семеновне об отпуске за свой счет и поскорее убежала.